олх сумка женская
Зато минуты откровенности одинаково редки у обоих. Рибольедо позволяет себе расслабиться лишь наедине с женой. Хосе Мигель чувствует себя свободнее в радиостудии, укрывшись от посторонних глаз: тогда он говорит в эфир о своих радостях, сомнениях, бедах. Последних у него немало: распалась семья, любовница изменяет, а целых семь лет рядом находилась женщина, чьей любви он просто не заметил. Хосе Рибольедо, казалось бы, больше повезло в личной жизни: у него любящая жена, славные малыши, и отец покупает им все то, чего сам был лишен в детстве. Неудовлетворенность Рибольедо тесно связана с прошлым — недодуманными мыслями, слишком поздно пришедшей любовью… Преемственность поколений, стилей, художественных школ — естественна в искусстве. Испанский кинематограф не исключение. О последнем фильме Берланги, «Национальное ружье» (1978), просто невозможно говорить, не упомянув его брата-близнеца фильм «Форели», снятый X.-JI. Гарсия Санчесом годом раньше. О своих фильмах Санчес сказал: «При Франко я родил двух внебрачных детей — «Жестокую любовь» и «Колорин Колорадо». Третий, законный ребенок, «Форели», появился на свет, когда диктатура оставила меня сиротой». Хотя у Берланги одиннадцать «внебрачных детей», а в первом фильме, снятом без «помощи» цензуры, «Национальном ружье», его талант не проявился «в натуральную величину», картина 57-летнего маэстро оказалась не менее современной, чем «законное» дитя его младшего собрата, научившегося у него многому. В частности — умению раскрепостить актера перед камерой, снимать длинными кусками, чтобы передать непосредственность жизни. В фильмах обоих режиссеров социальная аллегория Разыграна в жанре сатирической комедии. Санчес представляет членов спортивного рыболовного клуба — не всех, а только избранных,— собравшихся на обед но случаю закрытия сезона. Едва ли кто еще рискнул бы попробовать форель настолько испорченную, что на кухне ее готовили в противогазах, а эти — едят, ведомые «здоровым» спортивным духом. Кое-кто из гостей уже умер, но трупы остаются за столом, опираясь па плечи своих пока еще живых соседей. Символика трапезы — в неизбежной гибели буржуазного общества.
